Т_________Т

[Devilisch]

07.09.2011 в 23:15

Пишет  dust storm:

Alone on the water
Название: Один над водою
Автор: Mad Lori
Переводчик: dust storm
Жанр: ангст
Пейринг: Джон/Шерлок
Рейтинг: PG
Статус: закончен
Размер: 6300 слов
Саммари: Шерлок умирает от рака мозга. Последние недели великого детектива.
Предупреждение: смерть персонажа. Плюс к тому - в англоязычном фандоме над ним все рыдают, и даже суровый переводчик пустил скупую мужскую слезу.
Оригинал - madlorific.livejournal.com/22790.html
З.ы. автор советовал слушать под этот фик Natianal - Sorrow, однако переводчику кажется больше подходящей музыка Emma Shapplin



Один над водою
Я сижу и слышу эти слова. Я беспомощен.
Неоперабельная. Глубоко. Внутричерепное давление. Ужасно сожалеем. Выбирайте.
Шерлок сидит рядом со мною, положив ногу на ногу. Он спокоен. «Сколько мне осталось?», - это всё, что он спросил.
Нейрохирург – мой сокурсник из Бартса. Он отличный человек. С участием смотрит на него и говорит, что они сделали всё возможное. Отвечает. Я не думал, что так долго. «Месяц. Вне больницы».
У меня есть ещё несколько вопросов, но Шерлок уже встал. «Спасибо, доктор. Пойдём, Джон». И он уходит из комнаты. Я иду за ним, но тут он снова окликает меня.
-Джон, мы можем сделать так, что бы ему было хорошо.
Я улыбаюсь. Я и сам удивлён тому, что сказал.
-Ему никогда не было хорошо в его жизни. Не нужно что-то менять сейчас.

По дороге домой мы не сказали ни слова. Я смотрел в окно. Посмотрите на это. Посмотрите на мир, спешащий вперёд. Такое чувство, будто мы выпали из него. Шерлок постукивает пальцами по своим коленкам. Он выпрыгивает из такси, едва оно останавливается, и бежит в квартиру, спеша вверх по лестнице. Он роется в своих бумагах. Перекладывает, бросает, ищет. Я не знаю, что он делает.
Я просто стою рядом.
-Шерлок.
Он не отвечает.
-Шерлок!
-Я не хочу, что бы кто-либо исследовал сейчас моё эмоциональное состояние, Джон, - а ты, кажется, собираешься заняться именно этим.
-А как насчёт физического?
Он усмехается.
-Принимая во внимание то, что мы сейчас услышали, имеет ли это значение?
-Нам нужно поговорить об этом.
-О чём? – он роняет папку на пол и поворачивается ко мне. – О том, что остался месяц? - Его слова, словно пули, бьют в мой позвоночник. – Я думаю, этот разговор нужен только тебе.
-Ладно, хорошо, Шерлок.
-Единственное, что меня сейчас беспокоит – так это то, как долго я смогу продолжать работу.
Я поражён.
-Работу?..
Он остановился и взглянул на меня.
-Всё зависит от твоей честности, Джон. Скажи мне правду.
Я глубоко вздохнул. Отстранись. Улети прочь, словно воздушный шар. Ты вернёшься, вернёшься, но позже.
-Головные боли будут усиливаться. Ты будешь испытывать афазию и проблемы с речью. Тебе будет трудно держать равновесие, и вскоре ты не сможешь ходить. У тебя начнутся когнитивные расстройства, ты начнёшь слепнуть. Появится тошнота, головокружение, боль и мышечная слабость. В конечном счёт ты будешь терять сознание.
Он кивает.
-Ты знаешь, что афазия и проблемы с равновесием уже начались.
Я киваю в ответ.
-У меня нет никакого желание проходить через всё это, Джон, - он взглянул в мои глаза. Он выглядел спокойным, но я знал его, как никто другой. И я видел, что Шерлок боится.
-И я не хочу, что бы ты видел это, - сильнее самой неизбежной смерти меня пугала мысль о том, как его мозг будет медленно разрушаться, ещё помня, каким он был прежде, но теперь едва ли способный понять простейшие вещи. Наблюдать за тем, как тело становиться клеткой, переставая подчиняться командам.
Я знаю, чего он хочет. Боже, помоги мне, это облегчение.
-Я позабочусь о тебе.
Выражение его лица смягчилось.
-Я знал, что ты мне поможешь, - его стальное спокойствие возвращается. – Но никаких инъекций.
Я удивляюсь.
-Это было бы самым простым решением.
-Я хочу, что бы ты был вне подозрений. Хочу, что бы было понятно, что я сам сделал это. Есть подходящие препараты?
-Да. Понадобиться много времени. Может быть, полчаса. Но не будет никакой боли.
-Хорошо. Выбери таблетки, и я приму их в нужный день. А пока я буду продолжать работать, и ты никому не расскажешь о том, что со мной творится, - ты понял, Джон?
Я понимаю. Я понимаю, что не могу выполнить его просьбу, и он знает об этом. Знает и том, что каждый будет делать вид, что ни о чём не слышал.
-Хорошо.
-Мы решим, когда наступит время. Думаю, мне нужно будет встретиться с каждым, кто захочет этого, но последний день я проведу в одиночестве.
Моё горло сжимает спазм.
-В одиночестве?
-Да. Я надеюсь, что ты сумеешь отменить все операции в этот день. Думаю, тебя поймут.
Мне становиться легче.
-Да. Я уверен, что они меня поймут.
Он услышал что-то в моём голосе и подошёл ближе.
-Джон, когда я сказал «в одиночестве», я имел в виду… - он прочистил горло. – Хм, я надеюсь, тебе будет… приятно.
Приятно. Только что мой лучший друг сообщил, что желает провести свой последний день на земле только со мной. И в этом нет ничего приятного.
Я ещё не до конца осознал то, что он умирает. Я едва могу вспомнить жизнь без него. Он незаметно проник во все мои воспоминания, будто мы были знакомы всегда. Он в Афганистане, сидит на соседней койке, спорит с другими докторами, мешает, когда я накладываю швы. Он в Бартсе, отрывает меня от учёбы, что бы только показать что-то в морге, берёт без разрешения мои тетради и красной ручкой подчёркивает ошибки. Он со мной в школе, дома, в парке, где я играл ребёнком.
Я стою в гостиной и наблюдаю, как он возвращается к своим папкам. За последние два года я успел стать гибридом. Шерлок-и-Джон. Связь оставалась, даже если мы не видели друг друга дни и даже недели, что порою случалось, я всегда чувствовал невидимую нить, связывающую нас. На минуту я разозлился. Потому что я был не из тех, кто так просто мог отрезать половину себя и вернуться к одиночной жизни. Джон-и-[удалено]. Нить останется. Я буду носить шрам до конца своего века, вечно помня об этой потере.
Мы говорим, что мы соседи. Что на самом деле значит, что мы – друзья. Иногда люди думают, что мы любовники. Не совсем подходящее определение. Не уверен, что в английском языки есть нужное слово для подобного случая. Гарри однажды назвала нас «гетеросексуальные спутники жизни». Шерлоку понравилось. Он рассмеялся. Не знаю, так ли точны эти слова. Мы просто – хм, то, что мы есть.
Всё, что я знаю точно – это то, что в груди моей появилась дыра, которая грозиться в один миг поглотить всего меня. Я не хочу, что бы он это видел.
-Мне нужно немного пройтись, - говорю я. Мне стыдно бросать его, но одиночества лучше давления моих эмоций.
Он напряжённо кивнул.
-Увидимся позже.
Я повернулся и скатился вниз по лестнице. Мой желудок болезненно сжимается. На минуту я останавливаюсь, стою, опершись о стену. Затем иду на улицу и сажусь в такси.
Я держусь до тех пор, пока не оказываюсь у Сары. Ещё одни не до конца ясные отношения. Любовница? Нет. Друг? Да, но ещё что-то. Приятельница, с которой можно перепихнуться? Иногда. Она была близка мне почти так же, как Шерлок. Она знала о связующей нас нити. Это делало невозможным развитие отношений, но мы уже не могли вернуться к простой дружбе. Мы снова на зыбкой почве неопределённости. Она встречается с другими мужчинами. У меня просто есть Шерлок.
Она увидела выражение моего лица и втащила меня внутрь.
-Что случилось?
Меня трясёт.
-И что он натворил теперь?
-Теперь он умирает из-за чёртовой опухоли мозга.

Она обняла меня, и я разрыдался, громко, так, что раньше бы устыдился этого, но не теперь – жизнь с непреклонно холодным Шерлоком сделала меня поразительно безразличным к подобным вещам. Я стал эмоциональной частью нашего союза. Я должен выражать чувства за нас двоих.
Я рассказал ей о таблетках, которые мне нужны, и о плане Шерлока. Я ожидал, что она начнёт спорить, но она только кивнула и предложила свою помощь.
-И сколько времени, хм… пройдёт, пока он решит, что с него хватит? – тихо спрашивает она.
Я прижимаю холодную мочалку к своему опухшему лицу. Я не могу вернуться домой в таком виде.
-Не думаю, что больше нескольких недель. И ведь только на прошлой неделе у него начала болеть голова, твою же мать.
Сара мягко отводит волосы с моего лба.
-Мне так жаль, Джон.
-Это нечестно. Почему он?
-Почему кто-либо?
-Но он, - он нам нужен. Люди не думают о том, что он делает, но он делает много, - я провожу влажной мочалкой по своему лицу и откидываюсь на спинку дивана. – Мне нужно вернуться. На эти пару недель придётся бросить работу. Он не должен быть один. В любое время ему может потребоваться медицинская помощь.
Она вновь кивает.
-Конечно. Но только причина не в этом.
Я поднимаю взгляд на неё.
-Не бойся, это нормально.
-Что?
-Ты хочешь провести с ним как можно больше времени до того, как настанет конец.
Мои губы вновь дрожат. Конец. Конец его жизни. Боже, это не может быть правдой.
-Мне бы хотелось, что бы у нас было всё время во вселенной.
Сара обнимает меня, и я плачу ещё. Я чувствую себя глупо, но лучше, что бы всё закончилось сейчас. Я не могу делать это перед Шерлоком.
И она права. Как только я вернусь домой, я останусь с ним до конца.

Он работает. Я не хожу в больницу. Преступление за преступлением. Он не спит, и я тоже. Просто иногда дремлю, когда он принимает ванную или занимается чем-то, в чём я не могу помочь.
Я отвожу Лестрейда в сторону и тихо объясняю ситуацию. Он выглядит поражённым, но быстро справляется со своими эмоциями. Я обещаю сказать ему, когда он примет решение. Говорю то же самое Анжело. Хотя знаю, что он не умеет держать язык за зубами.
Шерлок не позволяет говорить миссис Хадсон. Я соглашаюсь. Она точно расскажет об этом всему миру. Скажем, когда уже невозможно будет откладывать.
Сара приносит мне таблетки. Две таблетки, белые и гладкие. Я всё время ношу их с собой. Шерлок начал протестовать, но я сказал, что он может проглотить их в минуту болевого пика, не успев попрощаться ни с кем – и я бы нашёл в гостиной его труп, вернувшись из магазина. Так что я держу таблетки при себе.
Первые несколько дней ухудшений не было. Потом с его лица перестало сходить напряжённое выражение, означая, что обезболивающее перестало действовать. Он спотыкался тут и там. Я держался как можно ближе.
Через неделю после начала я увидел его, блюющего в туалете. Он бледен и весь покрыт потом. Я дал ему прохлорпемазина, и, кажется, он помог.
В это день он впервые испытал сильную афазию. Он уже готов был сказать, но неожиданно тело не подчинилось ему. Я видел, как работают его челюсти, его глаза, его разум готов раскрыть разгадку, но слова не могли вырваться из горла. Он посмотрел на меня с паникой, едва угадываемый за привычной маскировкой равнодушия.
-Джон, - выдавил он.
-Что это? – я указал на предмет, не относящийся к делу.
Он обернулся.
-Последняя модель Ситроена.
Он сделал глубокий вдох, возвращаясь к прерванному разговору. Салли хмурится. Лестрейд вздыхает, и мы обмениваемся быстрыми взглядами.
Это началось.

Я возвращаюсь из магазина и сталкиваюсь на лестнице с Майкрофтом. Он выглядит бледным и напуганным.
-О, Джон, - мягко говорит он. – Жаль, что мы разминулись.
-В следующий раз не дожидайся, пока я уйду, - раздражённо отчеваю я. Если Майкрофт думает, что я идиот, он ошибается.
-У Шерлока были кое-какие дела, которые нужно было обсудить со мной.
Я киваю.
-Я пойду наверх.
У меня нет времени на него сейчас.
Шерлок сидит в кожаном кресле, подогнув ноги под себя. Он указывает на соседний стул.
-Сядь, Джон. Нам надо обсудить дела. Не люблю тратить на это время, но это необходимо.
Я сажусь.
-Что случилось?
Он передаёт мне бумаги. Узнаю их. Согласие доверенного лица.
-На случай, если всё пойдёт неправильно, - говорит он. – Если мне резко станет плохо, ты можешь принять за меня решение.
Мне бы хотелось что-то чувствовать в этот момент, но я остаюсь спокойным. Это просто дело. Дело о смерти. Я подписал бумаги.
-Вот, возьми.
Он хмурится.
-Я не ожидал, что бы будешь таким… объективным.
-Нам это не понадобиться. Мы всё сделаем так, как ты решил.
-Надеюсь, ты окажешься прав.
Он прочистил горло.
-Я переписал своё завещание. Ты получаешь всё, за исключением нескольких фамильных ценностей, которые уходят Майкрофту. Если хочешь, отдай это всё своим друзьям.
Я вздыхаю.
-Мне не нужно ничего твоего, Шерлок.
-Тогда сожги всё, - бросает он, повышая тон. – Какая разница? Всё моё и так уже стало твоим, и мне безразлично, что станет с этим после – так что можешь забрать всё, что тебе нравиться, и отдать остальное мусорщику.
Я поднял взгляд на него. Он отворачивается. Я оглушён шумом того, что мы не сказали друг другу.

Два дня спустя Шерлок спотыкается дважды и едва не падает. Во второй раз я довожу его до скамейки. Он был тихим весь день.
-Я не вижу правым глазом, - шепчет он. Я могу слышать, как дрожит его голос. – Уже полтора часа.
Я просто киваю.
-Давай лучше пойдём домой.
-Дело почти закончено. Доведём его до конца? – он смотрит на меня, умоляя.
-Хотел бы я остановить это, - шепчу я.
Он поднимается и берёт меня за руку. Я крепко сжимаю её. Мне совершенно всё равно, о чём подумают люди.

Мы закончили дело. Шерлок держится за меня, взбираясь по лестнице. За последние дни что-то у него начались серьёзные проблемы с равновесием.
Я сижу рядом и измеряю его давление. Высокое. Пульс учащённый. Неровная реакция зрачков. Он может прочесть всё по моему лицу. Я поднимаюсь, но он удерживает меня.
-Джон, - говорит он. Я знаю, что он собирается сказать.
-Не сейчас, - бормочу я.
-Время пришло.
Я смотрю в его глаза.
-Пожалуйста, Шерлок.
-Сейчас среда, верно?
-Да.
Он вздыхает.
-Тогда, ночь пятницы.
Это план. На два дня. В первый день он встречается с людьми, которым нужно сказать ему что-то или передать. Второй день – для нас двоих.
Таблетки тяжелеют в моём кармане.

Следующим утром Шерлок едва может выносить свет из-за головной боли. Я дал ему сильные анальгетики, и они помогли. Он настаивает на том, что оденет свою обыкновенную одежду. Он делает вид, будто не собирается ни с кем встречаться, но он знает, что надвигается.
Первый разговор – самый страшный. Настало время рассказать миссис Хадсон. Мы идём наверх в её квартиру и приводим хозяйку в нашу гостиную.
Она плачет и обнимает его. Шерлок обнимает её в ответ и говорит, что не будет чувствовать боли, и что всё пройдёт очень спокойно. Она обнимает и меня тоже. Она хочет подняться с нами и позаботиться обо всём, но Шерлок настаивает. Мы обещали зайти к ней завтрашним утром. Она станет маленьким исключением в этот день, который мы собрались посвятить только нам двоим.
Первый гость – Молли. Она делает невероятное усилие, что бы казаться весёлой и будто бы ничего не подозревающей о том, чего она не должна знать.
-Я тут нашла ещё парочку татуировок для тебя, - говорит она, протягивая ему папку с фотографиями.
-Спасибо, - отвечает он.
-Я написала сзади всё, о чём ты обычно спрашиваешь, так что ты можешь их рассортировать.
-Умно. Я думаю, это мне очень пригодиться.
Молли кусает губы.
-Я поговорила с Джо Доу. Если хочешь, можешь прийти и провести тот эксперимент над коленными чашечками.
-Отлично. Когда?
-Нужно подождать недельку, - она знает, о чём говорит.
Шерлок улыбается.
-Увидимся.
Она морщиться, но быстро приходит в себя.
-Мне нужно идти, - говорит она, собираясь бежать, но останавливается, что бы наклониться и поцеловать Шерлока в щёку.
-До свидания, Шерлок, - выдавливает она.
Он выглядит тронутым.
-Удачи, Молли.
Она поворачивается и уходит, бросив на меня короткий взгляд. Я слышу, что она плачет, дойдя до двери. Шерлок испускает глубокий вздох.
-Я надеюсь, что остальные справятся получше, - говорит он.
К сожалению, следующая наша посетительница – Салли Донован, и она ужасная актриса. Она чрезмерно весела и не может нападать на него, как сделала бы в любой другой день. Это лишает всякого воодушевления. Она уходит всего через пару минут, и, кажется, противна в этот момент самой себе. Я останавливаю её у выхода.
-Ты могла бы постараться, - говорю я на грани слышимости.
-Он не заслужил этого, - отвечает она.
-Ты должна была просто вести себя так, как обычно. А это было не очень буднично, согласись.
-Как я могу называть его «фриком» и оскорблять, если знаю, что завтрашним вечером… - она замолкает. – Я не знаю, как ты с этим справляешься.
-Я просто делаю то, что должен.
Она усмехается.
-Некоторые вещи не меняются. Прощай, Джон.
Андерсон зашёл после ланча.
-Вот, - буркнул он, бросая Шерлоку мешок. – Образца волокна, которые ты хотел. Лучше бы тебе проявить чудеса дедукции, потому что это всё, что мы нашли.
Шерлок хмыкает.
-Я думал, разгадка будет очевидна даже для тебя, Андерсон.
-Меня поражает то, что тебе позволяют работать вместе с полицией.
-Именно эту фразу я и хотел произнести.
-Я не собираюсь стоять здесь и ждать от тебя новых оскорблений, - усмехается Андерсон.
-Сядь, тебе будет удобнее, - Шерлок усмехается в ответ, выглядя много более довольным.
-У меня нет на это времени, - он надевает перчатки. – Ты невыносимый ублюдок.
-А ты – ходячий эталон необразованности.
-Хорошей жизни, - Андерсон выходит из комнаты. Я следую за ним до двери.
-Спасибо, - шепчу я.
Он смотрит на меня, и я готов поклясться, что он сожалеет обо всём.
-Позаботься о нём.
-Обязательно.
Наконец-то у нас передышка. Шерлок рад ей. Я – нет. Мне жалко всё то время, которое он потратил на этих людей, каждую драгоценную минуту, которую он мог посвятить мне. Некоторые люди приходили, что бы просто принести ему выпечку, безо всяких причин, просто подумали, что тебе понравиться, и, представь, я ещё был в цветочном магазине, увидел этот букет и подумал, что он разнообразит интерьер твоей квартиры, ох, эта дурацкая шоколадка, я шёл к своей сестре, тебе не хочется сладкого, нет?
Наступил вечер. Почти весь день он не вставал из кресла. Мне нужно посмотреть, что с его равновесием, и я заставляю его подняться и немного пройтись. Он держится более или менее прямо. Я делаю ему чай.
Лестрейд пришёл в половину восьмого. С ним мне легче держаться, потому что разговор будет касаться только дела.
-Я сделаю всё, чтобы не было никакого расследования.
-Я сам приму таблетки. По своей воле. Но Джона всё ещё могут обвинить в том, что он не остановил меня. Он медик и должен предостерегать людей против подобных действий.
-Всё, что ему нужно сказать – это то, что он был в другой комнате и не знал, что ты что-то принял.
Шерлок кивнул.
-Он всё так и сделает.
-Джон почти ничем не рискует.
Господи, ради этого человека я готов броситься под бомбы и пули, а он беспокоиться о каком-то риске для меня?
-Нет, - говорит он резко. – Он не должен рисковать ничем.
-Послушай, - говорит Лестрейд. – Я на девяносто восемь процентов уверен, что смогу пресечь следствие. Это незаконно, да, но в подобных случаях большинство из нас просто закрывает глаза.
Шерлок не готов довольствоваться этим.
-Я хочу гарантии того, что на Джона не падёт и тени подозрений.
Лестрейд кивает.
-Сделаю всё, что в моих силах, - он слабо улыбнулся. – Кстати, не возражаешь, если я проконсультируюсь у тебя по парочке вопросов?
Шерлок оживляется.
-Конечно.
Следующие полчаса Лестрейд выстраивает перед нами цепь загадок, преступлений и обстоятельств, внимательно выслушивая рассуждения Шерлока. Я сижу на ручке его кресла, иногда что-то подтверждая, но чаще просто молча слушая звук его голоса. В один момент я бросаю взгляд вниз и вижу, что Шерлок сжимает мой свитер – небольшой кусок рукава между двумя пальцами его правой руки, просто для того, что бы знать, что я рядом – или, может быть, что он ещё здесь.
Прислушиваясь к их разговору, я замечаю, что многие случаи произошли уже совсем давно. Годы, десятилетия назад. И я понимаю, что это последний шанс для Лестрейда. И для Шерлока тоже. С чем ему труднее прощаться – с жизнью или с работой? И существует ли вообще для него разница между ними?

Мы ждём Майкрофта к десяти. В девять тридцать появляется Сара. Я был удивлён видеть её.
-Ты не знал? – спрашивает она. – Он написал мне. Попросил прийти.
Я озадачен. Шерлок и Сара были полностью противоположны друг другу. Иногда мне казалось, что я нахожусь посреди верёвки, которую тянут в разные стороны. Некоторые мои друзья-мужчины всегда бранили меня за то, что Шерлок выигрывал. Шерлок всегда выигрывает. Он как небесное тело, с орбиты которого я уже не сойду.
Сара поднимается со мной наверх. Шерлок рад её видеть и знаком приглашает сесть рядом. Затем переводит на меня многозначительный взгляд.
-Джон, ты не мог бы сделать мне чаю?
Я киваю. Он хочет поговорить с ней наедине.
По пути на кухню я на секунду оборачиваюсь. Они сосредоточено разговаривают, близко придвинувшись друг к другу. Их разговор не затягивается надолго. Она встаёт и пожимает ему руку. Я даю Шерлоку чашку и провожаю её до двери.
Когда она оборачивается, в её глазах стоят слёзы. Она крепко обнимает меня.
-Чего он хотел? – спрашиваю я.
-А как ты думаешь? – Сара отстраняется. – Хочет, что бы присматривала за тобой. Он сказал: «для Джона это будет трудное время». Хотел, что бы я следила за тем, что ты ешь и спишь. Смотреть, что бы всё было хорошо.
-Хм-м. У кого-то точно нет проблем с самооценкой, - жалкая попытка разрядить атмосферу.
-У него нет времени для бесполезных слов, - говорит она, глядя мне в глаза. – Джон, ты должен делать то, что считаешь нужным. Я не могу сказать тебе, что нужно чувствовать. Не могу сказать, где правда и где ложь. Я могу сказать только то, что он умирает, и единственное, о чём он думает – это ты.
Я нем.
Через пару минут Сара уходит. Мы снова одни.
-Ты устал? – спрашиваю я, садясь рядом. Наши колени соприкасаются.
-Со мной всё хорошо.
Я делаю глубокий вдох.
-Шерлок, я должен спросить тебя ещё раз. Ты уверен насчёт своей матери?
Он поднимает взгляд на меня.
-Уверен.
Он и Майкрофт решили, что ей не нужно ничего знать до самого конца. Шерлок думает, что это будет не так жестоко по отношению к ней – держать её в неведении, пока он не умрёт. Я думаю, что жестоко – лишать её права на прощание. Но тут они непреклонны, и это редкое совместное решение невозможно изменить. Я делаю последнюю попытку. Я люблю мать Шерлока и считаю, что она никогда не простит мне это. Не моё молчание, а то, что у меня был целый день, тогда как у неё – ничего.
-У неё должен быть тот шанс, который есть у всех остальных, - говорю я.
-Мама ненавидит прощания. Она не будет знать, что делать. Нет, это лучший путь. И не только для неё, - Шерлок опускает голову, слегка ей покачивая. Обезболивающие. Он снова смотрит на меня. – Я не могу, Джон. Не могу. Не могу посмотреть ей в глаза и сделать это.
Быстрым движением я сжимаю его ладони. Его длинные пальцы обвивают мои крепко и благодарно.
-Я понимаю.
Да, я понимаю. Перед Шерлоком было два одинаково страшных пути. И я считаю, что он мог выбрать сам, если это облегчит его последние часы.
Потом приходит Майкрофт, и я хочу пойти приготовить комнату для него. Одним взглядом Шерлок меня останавливает, и я снова сажусь на ручку кресла.
Я опять чувствую, что что-то тенят меня за свитер. Он снова держит его двумя пальцами.

Перед уходом Майкрофт выглядит разбитым. Я не знаю, заметил ли Шерлок. Перед прощанием он обнял своего брата. Он не избегает подобных контактов. Всё время обнимает миссис Хадсон, иногда – меня. Но они с Майкрофтом просто не созданы для этого.
Майкрофт отводит меня в сторону.
-Я надеюсь, ты знаешь, что я доверяю тебе, - говорит он.
Я киваю.
-Тебе не нужно волноваться.
-Странно, я и не волнуюсь. Не тогда, когда дело касается тебя. Интересно…
Когда я поднимаюсь наверх, Шерлок уже на ногах. Он стоит довольно прямо.
-Думаю, мне пора спать, - говорит он.
Я улыбаюсь.
-Не ожидал услышать от тебя этой фразы.
Он чуть растягивает губы в улыбке.
-А что ещё делает человек, когда его работа окончена?
Моя улыбка исчезает. Окончена.
Я помогаю ему дойти до кровати, и неожиданно он замирает.
-Джон, я…
Он беззвучно открывает и снова закрывает рот.
-Что случилось?
Он вздыхает.
-Я думаю, что не хочу оставаться один.
Я киваю.
-Я сейчас вернусь, хорошо?
Он провожает меня взглядом своих больших глаз. Болезнь и лекарства сломили почти всю его защиту. Поразительно, что он сумел сохранить так много от себя прежнего. После того, что пережил он, люди обычно превращаются в дрожащие тени прежних себя.
Я одеваю пижаму и возвращаюсь в его спальню. Ложусь рядом. Это не кажется ненормальным. Он придвигается ближе, что бы положить голову на моё плечо. Некоторое время мы просто лежим. Наконец, Шерлок засыпает. Я гляжу вниз на его усталое лицо. Не могу отвести взгляд. Не могу думать о том, что через двадцать четыре часа уже больше никогда не увижу это лицо. Эти странные углы и впадины, неземного оттенка кожу, от болезни побелевшую ещё сильнее.
Я не сплю. Просто смотрю на него. Наблюдаю за тем, как медленно поднимается и опускается его грудь, и не могу перестать представлять себе тот страшный момент, очевидцем которого я стану, уже вижу всю боль, накроющую меня в будущем. Я не должен позволять себе чувствовать её сейчас. Я должен отложить это до последнего часа, до конца, я знаю. Но я не могу.
Я ненавижу вселенную. Ненавижу все силы, управляющие ей, боги ли это или что другое. Что или кто они есть, ненавижу их за то, что они назначили мне это испытание. Ненавижу Майка Стемфорда за то, что он познакомил нас. Ненавижу того, кто ранил меня, отправив тем самым прочь из Афганистана. Ненавижу Великобританию за то, что размер моей пенсии не позволяет снимать квартиру одному. Ненавижу эту квартиру за то, что она мне понравилась, и я не ушёл сразу же, как увидел её. Ненавижу его за то, что он сам втянул меня во всё это, и себя за то, что не нашёл обыкновенного скучного соседа.
Скучный сосед. Подобное действительно существует? Можно мне одного? Как бы выглядела моя жизнь, если бы у меня действительно был такой? Не знаю, хотелось бы мне обменять жизнь с Шерлоком на что-то похожее.
Даже если бы это значило, что моё сердце не было бы разбито сейчас.

Наутро ему немного получше. Это только временная передышка. Но мы никуда не спешим. Этот день предназначен только для нас. Его последний день.
-Что ты хочешь сделать? – спрашиваю я. Для меня идея планирования своего последнего дня жизни звучи устрашающе, но я уверен, что у него уже есть план.
Уже полностью одетый, он смотрит в окно, и некоторое время ничего не происходит. Всё хорошо.
Я ненавижу весь мир.
-Мне бы хотелось куда-нибудь сходить.
-Сходить? Куда? – я снова чувствую ревность, чёрт бы её побрал. И куда он собирается пойти?
-Куда-нибудь. В город.
Ладно. Это будет неплохо.
-Посетить любимые места?
-Вроде того, - он отворачивается от окна. – В мире есть три вещи, которыми я по-настоящему дорожу. С ними я и должен проститься. Первое – это моя работа. Прошлым вечером я это сделал. Второе – город. Этим мы и займёмся сейчас.
Я знал ответ, но всё равно задал этот вопрос. Чёрт бы побрал мою неосторожность.
-А третья?
Неясно выругавшись, он посмотрел на меня.
-Джон. Ты и без меня знаешь.
Мы выходим из дома. Берём такси, чтобы не утомлять его. Едем на Трафальгарскую площадь. Гайд-парк. Мы гуляем в тишине. Шерлок ещё может ходить, но всё равно придерживается за меня. Он оглядывается, стараясь всё запомнить.
Мы отдыхаем на скамейке возле реки. Я подхожу к ограде и смотрю в воду.
-Мы собираемся поговорить об этом? – спрашиваю я.
-О чём?
Я иронично улыбаюсь. Как будто у нас так много тем.
-О том, что ты собираешься сегодня умереть.
-Что ты сказал?
-Какая разница?! Шерлок… я не могу…
Он хватает меня рукав и заставляет сесть обратно на скамейку.
-Я уже смирился с этим, - он заглядывает в мои глаза. – Я никогда не думал, что проживу долго, Джон. Всегда знал, что мой конец настанет рано. Только не знал, что он будет таким. Думал, меня застрелят или взорвут. И всегда думал, что заберу с собой кого-нибудь, кому лучше покинуть этот мир. Меня никогда это особо не беспокоило. Только в последнее время мысль о смерти стала… такой горестной.
-Почему?
-У меня никогда не было никого, кого бы я… оставлял здесь. Кого-нибудь, кто бы скучал по мне, - он снова взглянул на меня, и его глаза оказались влажными. – Ты будешь скучать по мне, Джон?
Моё горло сжимается. И я с трудом сглатываю.
-До конца моих дней, Шерлок.

В квартире тихо. Мы ненадолго зашли к миссис Хадсон. Она старается держаться. Сначала она обнимает Шерлока, затем – меня.
Мы поднимаемся наверх. Наступает ночь, и я будто бы плыву по течению. Не знаю, нужно ли что-то делать. Шерлок сидит в своём кресле. Я хожу поблизости. Он поднимает взгляд на меня.
-Ты принесёшь таблетки, Джон?
Внутри меня что-то обрывается.
-Сейчас?.. Прямо сейчас?..
Его голос нежен и осторожен.
-Зачем откладывать?
-Зачем? Я не знаю, зачем… но… настало время?
-Просто принеси таблетки. Мы будем готовы.
На негнущихся ногах я иду на кухню и наливаю стакан воды. Таблетки в моём кармане. Я кладу их на маленькую тарелку и возвращаюсь в гостиную. Он наблюдает за мной. Я опускаюсь на пол перед ним. Медленно протягиваю ему тарелку и стакан.
Он нагибается, что бы взять их, но тут я ставлю их на столик сбоку. Он наклоняется ко мне и шепчет:
-Джон, я не бегу от смерти. Все мы умрём в своё время. И я рад, что могу устроить всё так, как мне нужно, - он останавливается и ждёт, когда я взгляну на него. – Я ни о чём не жалею, кроме… - он с трудом глотает. – Кроме тебя. Мне так жаль, что я причинил тебе всю эту боль. Знаешь, я часто представлял, что бы было со мной, если бы мы поменялись местами.
Я стараюсь запомнить его лицо. Я не знаю, что говорить, но слова сами вырываются из моего горла.
-Я бы хотел провести всю мою жизнь с тобой, - говорю я.
Он чуть улыбается.
-И это всё? Довольно ограничено, не находишь?
-Нет, нет… Я имел ввиду, что не имеет значения, кого ещё я встречу, что со мной станет, что случиться, я всегда буду частью… - я делаю неясное движение руками.
Он кивает.
-Знаешь, в каком-то роде я счастливчик.
-Счастливчик? В каком смысле?
-Я провёл остаток жизни с тобой.
Я погублен.
Я чувствую его руки в моих волосах, пока я плачу, положив голову ему на колени. Я беспомощен. Я падаю.
-Я хотел бы спасти тебя, - бормочу я сквозь слёзы. – И не могу остановить это. Боже, прости, я не в силах тебе помочь.
-Ты уже помог мне, Джон. Ты помог мне уйти так, как я хочу, - он касается ладонью моего подбородка и заставляет меня поднять голову. Он держит моё лицо в своих руках, прислоняется своим лбом к моему. Я вцепляюсь в его запястья, потому что должен держаться за что-нибудь.
-Я не умею подбирать нужные слова, - тихо говорит он.
-Мне они не нужны.
-Хорошо. Я думаю, мои поступки говорят достаточно.
Я киваю. Он отпускает меня и откидывается назад. Я достаю свой мобильный телефон и посылаю два сообщения. Одно Лестрейду, другое Саре. Мы договорились. Я присылаю им смс, когда Шерлок принимает таблетки. Через час они оба будут здесь. Лестрейд придёт за Шерлоком. Сара – за мной.
Шерлок ещё раз смотрит мне в глаза и только потом принимает таблетки. Ставит стакан и тарелку на стол. Атмосфера конца.
Это сделано. Через тридцать минут он умрёт.
Я встаю. Он следит взглядом за моими движениями. Я беру его руку и заставляю встать. Он озадачено смотрит на меня. Я веду его к дивану, помогая улечься в углу. Он понимает и двигается ближе ко мне. Я всё ещё держу его руку.
Он дышит задумчиво и медленно. Я хочу поговорить, но не знаю, что сказать, и поможет ли это нам. Он смотрит на меня.
-Джон, - начинает он, и я вижу страх в его глазах. – Я думал, что готов к этому.
Его голос дрожит.
-Я здесь, Шерлок.
-Мне страшно, Джон.
Я никогда не слышал, что бы он говорил таким тоном.
Никогда уже всё, что я делаю, не будет важным снова.
Я приобнял его и положил его голову себе на плечо. Он такой худой. Он занимает так мало места. Умещается на моих коленях. Мои руки могут обвить его целиком. Он хватается за мой свитер и всхлипывает.
-Расслабься, - шепчу я.
-Я не хочу покидать тебя.
-Я не хочу, что бы ты уходил.
Мы катимся к краю. Тупой ужас затопляет меня. Я отчаянно не хочу слышать этого. И так же отчаянно хочу сказать. Прямо сейчас я теряю своего лучшего друга… Или что-то большее. Мне больно вспоминать о том будущем, от которого мы бежали, от того, чем могла стать наша дружба. И всё же я думаю об этом пути, теперь закрытом для нас, и от этого мне становиться чуточку легче.
Но сейчас речь не обо мне. Если ему нужно это, слова прозвучат. Боже, помоги мне.
Я чувствую, как опускаются его руки.
-Джон, - говорит он, едва выговаривая слова. – Мне нужно видеть тебя.
Я чуть приподнимаю его, так, что бы он мог меня видеть. Его веки прикрыты. Дрожь бьёт его.
-Шерлок, посмотри на меня. Не думай. Не старайся удержаться. Просто посмотри на меня, хорошо?
Он смотрит. Его взгляд скользит по моему лицу, будто он старается его запомнить – как и я несколько минут назад. Я знаю, что не пожалею о том, что собираюсь сделать.
Я осторожно целую его в губы. Он судорожно подаётся вперёд, обхватывая моё лицо руками. Я прижимаю его к себе крепче. Теперь его веки дрожат. Он целует меня в ответ, и это отнимает у него последние силы. Его пальцы впиваются в ткань моего свитера, глаза горят.
-Я хочу, что бы ты был последним, что я вижу, - произносит он хрипло.
Я смотрю в его глаза. Этот взгляд обжигает мою кожу, но я смотрю. Я не могу отвести глаза, потому что это свято – и мне всё равно уже не спастись. Он делает несколько глубоких вдохов и затихает.
Он заснул, но это ненадолго.
Я притягиваю его ближе, обхватывая его тело руками. Кажется, я что-то говорю, но сам не слышу своих слов. Наверное, я говорю, что люблю его. Что всегда любил только его и никогда не полюблю снова. Может быть, я проклинал его за то, что он меня покидает. Не знаю. Это не имеет значения. Всё это – правда, говорю я ему это или нет.
Через пару минут он делает свой последний вздох. Тихий звук, и затем – тишина.
Я смотрю на его лицо. Этого не может быть.
Он меня не слышит. Но я говорю с ним до тех пор, пока не охрипну.
Приходят Лестрейд и Сара. Когда они прибыли? Они склонились над нами, я вижу грусть на их лицах. Сара плачет. Лестрейд привёл человека из похоронного агентства, который заберёт Шерлока. Я не отпущу его. Когда Сара дотрагивается до меня, я наконец отпускаю его. Я не могу на это смотреть. Я подхожу к окну, и Сара обнимает меня сзади. Я слышу шум на лестнице, громыхание каталки. Они собираются увозить его.
-Подождите. Один момент.
Я стараюсь держаться спокойно, когда говорю это. Они накрыли его простынёй. Я подхожу и откидываю ткань.
Я просто смотрю. Лестрейд приобнимет меня: странно, но мне необходимо это. Он уходит, и Сара смотрит на меня, словно ястреб.
Я хочу подойти к дивану. На половине пути мои ноги подгибаются, и теперь я сижу на полу, уставившись в никуда. Она присаживается рядом и берёт мою руку в свою.
Я ничего не чувствую.

На похороны пришло достаточно людей. Это меня не удивило. Многие его не выносили. Но однажды встретившись с ним, люди не могли его забыть, и теперь вынуждены были прийти.
Ко мне относились, как к горюющей вдове. Главный, кому говорят слова сожаления. Они должны были бы предназначаться его матери, но всё выглядело естественным и правильным.
Несмотря на мои страхи, она не обвинила меня. Майкрофт сказал, что она ненавидит прощания и не знала бы, как обойтись с Шерлоком. Кажется, она понимала это. Она обняла меня и сказала, что рада тому, что я был с ним в последние часы.
Я встал, что бы произнести панегирик. Я сделал это просто потому, что не мог представить, как это делает кто-то другой. Я говорил о его таланте и преданности работе. Говорил о людях, которым он помог, и преступниках, которых он призвал к ответу. Я не сказал о том, что он заставлял меня чувствовать себя живым, и том, как выглядели его глаза, когда их касался луч света.
Я сказал, что он был моим другом, и я рад был помогать ему в работе. Но не сказал того, что любил его и люблю до сих пор, и что моё единственное желание – прекратить это.

Шерлок оставил мне всё. У него оказалось больше денег, чем я ожидал. Не думаю, что бы он когда-либо нуждался в соседе. Хотя он никогда не желал тратить много на жильё. Что бы немного оправиться, я бросил на время работу. И проводил моё время, изучая его вещи.
Однажды я открыл один из множества его блокнотов. Описания преступлений, метода дедукции, примеров. Повсюду были написаны мелкие заметки торопливым почерком. Я сидел и слышал, как он говорит со мной через эти записки. Я прочёл всё. Затем взял следующую тетрадь. И ещё одну.
Через месяц я прочитал всё, что нашёл в квартире. Разобрал все разрозненные записки. Взглянув на обложку тетради, я могу рассказать, о чём там говориться. Мне казалось, что я должен был всё прочесть и запомнить.
Через шесть недель после похорон мне позвонил Лестрейд.
-Странный случай, - сказал он. – В закрытой комнате найден мёртвый человек. Ни следа того, что бы могло указать на причину смерти.
-И? – озадачено спросил я.
-Ты придёшь?
-Я?
Он вздохнул.
-Ты наша надежда, Джон.
И я пришёл. Все с удивлением наблюдали за мной. Я смотрелся нелепо без вечной черноволосой фигуры в длинном плаще. Я закрыл глаза, когда входил в комнату, и когда снова открыл их, он был уже со мной.
Я огляделся и увидел вещи, которые бы никогда не заметил прежде. Не думаю, что увидел всё. Но и этого было достаточно. Я обнаружил, что могу узнать больше, чем другие.
Я подошёл к Лестрейду перед тем как уйти.
-Я не такой, как он, Грег. Но я рад, что могу чем-то помочь. И я буду заниматься этим.
Он улыбнулся.
-Хорошо, доктор Уотсон.
В следующий раз я быстрее. Третий случай – я мыслю ещё глубже.
Я сижу дома с материалами дела, и мы внимательно их изучаем.
-И что ты можешь сказать, осмотрев кошелёк? – спрашивает он меня.
-За ночь до этого он был в спортивном зале.
-И как ты это понял?
Он сомневается. Шерлок никогда не уделял много внимания подобным вещам. Кошельки, дневники, телефонные звонки. Слишком очевидно.
-У него много карточек. Кредитки, членские карточки, банковские. Как раз банковская карта здесь вторая. Вторую карточку люди использую чаще всего, так что он часто доставал её для разных нужд. Пропуск в зал – последний в ряду. Скорее всего, он использовал его сразу после того, как достал банковскую карту. Люди часто достают банковские карты, так что, скорее всего, он больше никуда не успел зайти.
-Хм. Впечатляет.
Я улыбаюсь.
-Ты бы никогда не сказал подобного, если бы был здесь.
-Ох, Джон, прекрати.
Иногда я почти вижу его. Закрываю глаза и представляю это лицо.
-Я люблю тебя.
Он не отвечает. Никогда не отвечает, когда я говорю это.
Через шесть месяцев я увольняюсь из больницы. У меня новая визитка. На ней написано: «Доктор Джон Уотсон, консультирующий детектив».
По-прежнему единственный в мире.